У микрофона Анастасия Рахманова. Здравствуйте, друзья!
Сегодня, несколько изменяя обычному стилю передачи «Уик-энд», я хочу рассказать вам две истории, каждая из которых по-своему невероятна.

История первая...
Март 1977 года. В городке Мюльхаузен на французско-немецкой границе закрывается прядильная фабрика братьев Шлумпф - предприятие, не подававшее никаких признаков кризиса, регулярно поставлявшее свою продукцию множеству клиентов. Без каких-либо объяснений на улице оказываются двести человек. Рабочие не желают мириться со столь бесславным концом своего предприятия. В ночь на 8 марта 1977 года они вторгаются на территорию фабрики, чтобы выяснить истинные причины банкротства. Их цель - здание администрации, где, по их мнению, должны скрываться концы этой тёмной истории. Рабочие благополучно проникают в здание, но - куда теперь? Ни одни из них ни разу не был в конторе! Наконец, чья-то рука нащупала выключатель, и в просторном холле загорелся свет...

Это был совершенно нереально, это было настолько фантастично, что просто невозможно себе вообразить. Один за другим загорелось восемьсот фонарей. В их свете заблистали старинные автомобили, море автомобилей. На первый взгляд совершенно невозможно было определить, сколько их на самом деле... Это был незабываемый момент...

В мгновение ока стало ясно, куда делись недостающие миллионы. В течение четырёх десятилетий Фриц Шлумпф и его брат Герхард собирали свою бесценную коллекцию - старинные и уникальные автомобили.

Фантастически изгибающиеся крылья, поблескивающие благородным серебром фары, мягкая кожа салонов - это был, так сказать, «крем де ла крем» ранних достижений европейской и американской автопромышленности. Прогулочные автомобили начала века, разительно напоминающие кареты времён Людовика XIV, забавные двухместные кабриолеты, первые гоночные машины, напоминающие конфетку-карамельку на колёсах, красавцы "роллс-ройсы", изящные дамские «мерседесы», первые «порше» и «феррари», «альфа ромео» и «мазерати» и - «бугатти», «бугатти», «бугатти», любимые автомобили одержимых коллекционерским безумием братьев.

Фантастическое зрелище тайного автопарка настолько поразило рабочих, что у них даже прошло зло на растратчиков-хозяев:

Мы были восхищены. Что же, у каждого должно быть какое-то хобби...

Известие о невероятной коллекции в мгновение ока облетело прессу всего мира. Фриц Шлумпф, бежавший от своих кредиторов в Швейцарию, раздавал интервью, в которых повествовал об истории отдельных экспонатов:

Трёхсотый SL и 190-й чёрный SL - чёрный с белым кожаным салоном... я сказал, что беру оба автомобиля. Продавец отвечает: «Трёхсотый - пожалуйста, а 190-й - нет, его должна во вторник забрать актриса Рита Хейворт». Я говорю: «Знаете что, моя жена для меня Рита Хейворт, я хочу автомобиль». И я получил его...

Когда количество автомобилей перевалило за триста штук, Фриц Шлумпф построил для них специальный ангар, примыкающий к административному зданию его фабрики. На его постройку ушло больше средств, чем на ремонт фабрики за предыдущие двадцать лет. Но на своё дорогостоящее хобби Фриц и Герхард Шлумпф не жалели денег. Как-то прогуливаясь по мосту Александра Третьего в Париже, Фриц Шлумпф обратил внимание на исключительно красивые литые чугунные фонари в венецианском стиле. Кстати, они, в свою очередь, являются точной копией фонарей, украшающих площадь перед Зимним дворцом в Санкт-Петербурге. Ничтоже сумняшеся, Фриц Шлумпф заказал для своего музея точные копии парижских канделябров - не много не мало, 845 штук. Каждый обошелся ему примерно в 5 тысяч марок. Таким образом, общая стоимость проекта - "всего" какие-то 4 с половиной миллиона марок. Наверное, это было самое дорогое музейное освещение за всю историю человечества.

Но вернёмся в ту мартовскую ночь 1977 года. Когда первый немой восторг прошёл, ребром стал вопрос: «А что же теперь?» Принятое решение носило вполне классово-сознательный характер: экспроприировать экспроприаторов!

Фриц Шлумпф финансировал своё хобби за счёт нашего труда, то есть его коллекция и была плодом нашего труда. Иными словами, принадлежала нам.

В течение двух лет рабочие удерживали музей в своих руках. За это время его осмотрело энное количество посетителей - по самым скромным подсчётам, десятки тысяч. Собранные деньги поступали в распоряжение рабочего комитета и шли на поддержку семей безработных. Сами же братья Шлумпф сидели в швейцарском Базеле, требуя назад свою коллекцию. В 1980 году в городском суде Мюльхаузена состоялся процесс по делу Шлумпфов. Приняв во внимание смягчающие обстоятельства - коллекционерскую одержимость и преклонный возраст (обоим было уже за 80), суд был милосерден к Шлумпфам. Однако, чтобы вовсе избежать тюремного заключения, они предпочли остаться в Базеле, откуда возмущались происходящим в Мюльхаузене.

А происходило там следующее. Через три года после захвата музея рабочие, в соответствии с решением суда, передали его в руки государственной комиссии по банкротству. Часть автомобилей была распродана частным лицам. Остальное было приобретено французским государством за сорок миллионов франков, хотя аукционный дом «Сотби» уже тогда оценивал коллекцию Шлумпфов примерно в сто миллионов.

Братья Шлумпф скончались, разлучённые со своими автомобилями, в Швейцарии в середине 80-х. Совсем недавно их живущим в Германии потомкам удалось отсудить у французского государства 25 миллионов франков в качестве компенсации за купленную за бесценок бесценную коллекцию. Так бесславно кончилась эта история.

Впрочем, в некоторой степени историческая справедливость восстановлена - музей работает, пользуется широкой популярностью. Официально он называется Музеем старинных автомобилей, но все его, разумеется, называют "Музеем братьев Шлумпф». Вот, например, рецензия на визит в музей, появившаяся в немецком Интернете всего пару дней назад:

«Визит в Музей братьев Шлумпф, что во французском Мюльхаузене, в двух шагах от границы Германии, дело в любом случае стоящее. Перед твоими глазами проходит вся история автомобилестроения от конца прошлого века до пятидесятых годов нашего. Особенно хороши гоночные автомобили. Кроме того, есть шанс привезти домой прекрасные снимки - в музее разрешено фотографировать. Словом, спасибо склонным к мотовству братьям за хорошо проведённое воскресенье».




История вторая...
Доктор - так мы будем его называть, поскольку своё настоящее имя он предпочитает сохранять в тайне - итак, доктор заворожено следит за тем, как шар бежит ко кругу рулетки. Его соседи по игорному столу нервозно теребят рукава своих пиджаков, натянуто улыбаются, что-то шепчут про себя. Доктор хранит спокойствие. Он не верит в случай. Случай глуп и слеп. Доктор, кстати, докторскую степень он получил в сфере математических наук, спокойно ждёт пока шар остановится. В углу стола одиноко лежат его пятьдесят игорных жетонов. Доктор ставит на красное. И он знает, что делает. Шар катится всё медленнее и наконец останавливается на красной пятёрке.
Нет, доктор не играет. Он вообще не игрок по натуре. Он считает. Вот уже тридцать лет он работает над тем, чтобы обуздать случай и, как правило, это ему удаётся. Доктор утверждает, что он далеко не один такой в Германии. В непосредственной сфере его влияния находятся около тридцати казино от Мюнхена до Зальцбурга. Правда, иногда он выезжает в турне - ознакомиться со спецификой других мест. То, что он делает, доктор не считает мошенничеством. Это всего лишь «повышение шансов на выигрыш».

Всё началось с его 21-го дня рождения, когда ему удалось удвоить полученные в подарок от отца 200 марок в одном из казино в Бадене под Веной. Ему уже тогда показалось, что он видит связь между скоростью рулеточной вертушки, размером, скоростью и траекторией шара и - результатом. С помощью довольно примитивной системы расчета он выиграл в течение месяца более 70 тысяч марок, правда, затем спустил весь выигрыш в течение трёх ночей. Почему? В поисках ответа на этот вопрос он начал изучать математику и физику - предметы, которые в школе ненавидел, а затем поступил университет, потом - в аспирантуру.

Работая школьным учителем математики в немецкой глубинке неподалёку от Кёльна, он одержимо изучает закономерности рулетки: строит в подвале своего дома рулеточный стол и снимает на видео тысячи запусков шара. Он просматривает их в замедленной съёмке, рисует графики, составляет уравнения, выводит формулы и закономерности. Он учитывает степень стёртости механизма рулетки, неровность поверхности, типологизирует крупье и их индивидуальные стили, которых, оказывается, не так уж много. С помощью «побочных продуктов» своих исследований он делает себе имя в научном мире. Так, за ним закреплено авторство первых в Европе компьютерных программ, рассчитывающих баллистические процессы.

В 1983 году доктор выходит в люди. Вооружённый результатом своих трудов - сенсорным мини-компьютером, построенным специально для него за 50 тысяч марок, он отправляется в казино. С помощью прикреплённого к уху мини-микрофона прибор сообщает хозяину, на что следует ставить. Впрочем, лучше прибором пользоваться вдвоём: одни считает, другой играет.

За один вечер доктор выиграл 185 тысяч марок. Правда, его первый выигрыш стал и последним. Его не уличили в мошенничестве, но вход во все казино Германии отныне был для него запрещён на три года.

Это время доктор употребил на то, чтобы улучшить математическую базу своей системы, упростить её и свести к относительно простым формулам, которые он в состоянии просчитать и без вычислительного прибора. Теперь он действует следующим образом: сперва некоторое время наблюдает за крупье, на глаз вычисляя его индивидуальный стиль, силу и траекторию броска. По этому стилю он многое может сказать и о самом крупье, его психологических проблемах - впрочем, они не интересуют доктора. Его интересуют закономерности, связи, зависимости.

Наученный горьким опытом, доктор играет осторожно, иногда специально проигрывает - «проигрыш - лучшая маскировка», - никогда не выигрывает больше трёх тысяч марок за вечер. Во многих казино этого 55-летнего, элегантно одетого джентльмена с сосредоточенным взглядом и почти седыми волосами, знают в лицо. Его не любят, но и не гонят. Свои секреты доктор никому не передаёт в целях самосохранения. Журналистов чурается, фотографировать себя не позволяет. О себе рассказывает только без микрофона и очень скупо. Правда, он написал книгу об игре в рулетку, но никаких формул и там он не приводит. Впрочем, даже с формулами едва ли кому-то удалось бы последовать его примеру, ведь для того, чтобы на глаз определять скорость шара, а на слух - сопротивление поверхности, нужны уникальные глазомер, слух и ум. И тридцать лет тренировки.

Доктор - не игрок. Атмосфера казино ему неприятна, особенно его отвращают посетители игорных заведений, 95 процентов из которых, по его наблюдениям, психопаты и одержимые.

Конечно, доктор играет и ради денег - хотя у него имеются и другие источники дохода, его услугами в качестве консультанта пользуются многие фирмы, занимающиеся математическими разработками, а также некоторые игорные заведения. Доктор зарабатывает достаточно, чтобы не играть.

Но важнее, чем деньги, для него торжество математической логики над слепым случаем. А сознание собственной власти ценнее, чем сам выигрыш.

Вот такие две истории - вполне невероятные, чтобы поверить в их правдивость. Или не верить. Как вам будет угодно. Как говорится, «есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».

А я, Анастасия РАХМАНОВА, прощаюсь с вами. Всего доброго, до следующего «Уик-энда»!

Кореспондент радиостанции "Немецкая волна".

Предыдущий номер
Следующий номер
Обсудить в форуме
Ежедневная газета "Рулетка"
ВЫХОД